За последний год мировой нефтяной рынок демонстрирует уверенный рост цен на нефть.
С июля прошлого года цены выросли более чем на 50% — с $50/барр в июле 2017-го до почти $80 в середине сентября 2018-го. При этом объемы потребления нефти в мире растут уверенными темпами.
Насколько стабилен этот рост цены и потребления? Какие факторы в ближайшие полтора года будут основными в определении баланса спроса и предложения на нефть и, соответственно, ее цены? И что это значит для России: сможем ли мы в полной мере поучаствовать в этом празднике роста рынка или геополитические и внутренние экономические проблемы добавят свою ложку дегтя?
Существенный импульс росту цены на нефть дал венский альянс 12 стран ОПЕК и такого же количества нефтеэкспортирующих стран, не входящих в эту организацию. Под предводительством России в конце ноября 2016 года 24 страны договорились о заморозке добычи нефти, которая при растущем в объемах рынке нефти должна была в течение года убрать лишнее предложение в объеме 1,8 млн барр/сут. Данная мера почти моментально вызвала рост цены на нефть на 10%, которая уже в следующем месяце превысила уровень в $55/барр. Первоначальный эффект от соглашения, правда, был недолог – уже к середине 2017 года цена на нефть вернулась к $50/барр.
Однако начиная с середины прошлого года мы наблюдаем сильный тренд восстановления цены на нефть. Он объясняется существенно изменившимся балансом спроса и предложения, хотя и порой с весьма противоречивыми внутренними явлениями. В 2017 году мировая экономика показала значительный рост в 3,3%, что напрямую привело к росту потребления нефти — по сравнению с прошлым годом прирост потребления нефти увеличился более чем в 1,5 раза, с 1,2 млн барр/сут. В 2016 году до 1,9 млн барр/сут. в 2017-м. В то же время прирост мировой добычи нефти составил всего 0,6 млн барр/сут. – мир все еще во многом использовал огромные накопившиеся тремя годами ранее ее запасы. Запасы сырой нефти в мире с середины 2017 года демонстрируют существенное снижение, что привело их к уровню пятилетнего среднего значения к лету 2018-го, знаменуя тем самым долгожданный баланс рынка.
Растущая цена на нефть в 2017 году создала дополнительный стимул растущей добыче сланцевой нефти в США. В прошлом году прирост ее добычи составил 1,3 млн барр/сут., в этом году добыча вырастет на 1,2 млн барр/сут. и к концу года превысит уровень 11,2 млн барр/сут., вплотную приблизившись к уровню добычи нефти в России. Потенциальный прирост добычи сланцевой нефти в следующем году может превысить прошлые уровни, приблизив объемы извлечения «черного золота» в США к отметке в 13 млн барр/сут., делая Америку безоговорочным мировым лидером. Экспорт американской нефти с середины 2017 года вырос почти в два раза, до 1,5–2 млн барр/сут.
Причем ее поставки в Европу выросли более чем в два раза, до 600 тыс. барр/сут. Несмотря на пока не очень значительные объемы, дальнейший рост поставок, безусловно, будет вступать в конкуренцию с традиционными поставщиками легкой нефти в Европу. Данный тренд, однако, не окажет существенного влияния на долю рынка российской нефти, в основном, среднетяжелой, и дает более предпочтительный по составу выход нефтепродуктов при ее переработке, чем легкая нефть.
Одновременно с ростом мирового потребления нефти наблюдается стабильное существенное сокращение добычи нефти в одной из ключевых стран ОПЕК — Венесуэле. Социальная и экономическая нестабильность в этой стране привела практически к коллапсу нефтяной отрасли, что выразилось в падении добычи на более чем 600 тыс. барр/сут. Во многом именно этот фактор оказал повышательное давление на цену на нефть в конце 2017-го и первой половине 2018 года.
Ожидается, что добыча нефти в Венесуэле продолжит свое крутое пике и уберет с рынка еще 600–800 тыс. барр/сут. до конца текущего десятилетия. Другим немаловажным фактором, оказывающим поддержку цене на нефть, являются американские санкции против Ирана, связанные со сдерживанием его атомных амбиций, которые должны вступить в силу этой осенью.
Новый пакет санкций США ставит перед собой целью полностью отрезать Иран от мирового рынка нефти, сведя его экспорт к минимуму. Объем экспорта нефти и нефтепродуктов из Ирана в середине 2018 года составлял около 3,3 млн барр/сут. (в том числе 2,2 млн барр/сут. нефти), и более чем 2 млн барр/сут. может уйти с рынка под давлением санкций США.
При этом даже Индия и Китай, которые наращивали импорт из Ирана при введении прошлых санкций в 2012 году, теперь, вероятнее всего, поддержат санкции — Индия планирует сократить импорт нефти и нефтепродуктов из Ирана на 50%, а Китай, по крайней мере, не увеличит закупки. Эти основные и другие факторы, скорее всего, будут поддерживать цену на нефть на уровне $70–80/барр до конца 2019 года. При этом в ближайшие полгода вероятен локальный рост цен на нефть, вплоть до уровня $85/барр, и дальнейшее их небольшое снижение до 75–80/барр.
Данное состояние рынка открывает большие возможности для российских нефтедобытчиков. Безусловно, при прочих равных рост цены на нефть положительно сказывается на доходности нефтяных компаний.
Еще в начале этого года существующая налоговая система в России и прямая зависимость курса рубля от цены на нефть оставляли нефтяникам лишь $1 прироста прибыли на баррель при росте цены на нефть на $10: государство изымало $8 в виде НДПИ и экспортной пошлины и еще $1 «терялся» от роста курса рубля и соответствующего роста операционных и транспортных издержек. С апреля текущего года, однако, ситуация коренным образом изменилась: введение ряда американских санкций против России ослабило экономику страны в целом, но дало неожиданный толчок экономике российской нефтедобычи.
Ослабление курса рубля при росте цены на нефть (а не наоборот, как было раньше) привело к снижению операционных и транспортных издержек в долларах, поднимая рублевую и для многих месторождений даже долларовую доходность добычи нефти до максимальных уровней за последние пять лет. А помножив данный прирост доходности добычи на растущий ее объем, связанный с фактической отменой заморозки по соглашению с ОПЕК, нефтяные компании могли бы рассчитывать на небывалый рост доходов. Но без ложки дегтя не обошлось: тот самый фактор — падение курса рубля при росте цены на нефть, — который привел к росту доходности добычи, повлек за собой и небывалый рост розничных цен на нефтепродукты внутри страны.
Попытки правительства сдержать инфляцию и социальную напряженность фактически привели к установлению нерыночных оптовых цен на нефтепродукты, что обернулось для нефтяных компаний многомиллиардными убытками в данном сегменте рынка. Тем не менее, вследствие позитивной рыночной конъюнктуры, благоприятного для нефтяных компаний курса рубля и целого ряда правительственных мер, направленных на стимулирование добычи как на новых, так и на действующих выработанных и высокообводненных месторождениях, российская нефтяная промышленность накопила существенный производственный потенциал.
Этот потенциал, даже по скромным оценкам, может реализоваться в производстве и экспорте дополнительных 15–20 млн тонн нефти в течение следующих одного-двух лет, что позволит России не остаться в стороне и принять участие в дележе общемирового «нефтяного пирога».