Современное состояние долгосрочного контрактования поставок газа в мире.
Открытие в Нидерландах гигантского Гронингенского газового месторождения в 1959 году привело к тому, что в Европе появился надежный источник своего газа. Это послужило основным драйвером последовавшего резкого роста спроса на газ. Голландцы в этот период находились в поиске стабильного источника для инвестиций в разработку месторождения. А это, в свою очередь, привело к появлению модели долгосрочной торговли газом, которую теперь мы считаем традиционной. Ключевой характеристикой долгосрочных контрактов гронингенского типа, на протяжении десятилетий гарантировавших надежность поставок газа в ЕС, является сбалансированность долгосрочных обязательств, т.е. равное распределение договорных рисков между сторонами. Найденный баланс в течение долгого времени удовлетворял всех участников газовой отрасли.
Однако регуляторное вмешательство Европейской комиссии в 1990-е и 2000-е годы сформировало предпосылки для последовавшего развития континентальных биржевых площадок (хабов) по торговле газом. Изначально хабы задумывались как платформы для осуществления балансировочных операций физических позиций участников рынка на ежедневной основе. Такая система позволяла эффективно управлять агрегированными объемами поступлений газа в систему и изъятий из нее. По мере развития оптовой торговли хабы начали использоваться как альтернативный источник для покупки либо продажи газа в дополнение к действовавшим долгосрочным контактам.
Фундаментальные изменения на газовых рынках ЕС оказали значительное влияние на исторические долгосрочные контракты. Во-первых, последние перестали быть единственным инструментом для контрактования физических поставок. Соответственно, игроки на всех уровнях газовой торговли почувствовали определенную степень независимости от поставщиков газа, развязавшую им руки в переговорном процессе.
В соответствии с типовым долгосрочным контрактом покупатель имеет право приобретать газ в объеме, который варьируется в довольно широких пределах, однако все же имеет минимальную границу. До 2009 года импортеры при выставлении заявок на отбор ориентировались на физический спрос на газ, при этом излишки закачивались в ПХГ. Объемная гибкость, заложенная в контрактах, позволяла им подстраивать профиль своего отбора под реальные нужды обслуживаемого регионального рынка. Втекущей же модели рыночных взаимоотношений покупатель заранее хеджирует свой профиль отбора газа путем продажи его на хабе. С течением времени он выкупает с хаба ровно тот объем газа, на который конечный потребитель предъявляет спрос. Таким образом, заранее продав на хабе минимальный объем своих обязательств по отбору в рамках долгосрочного контракта, импортер полностью ликвидирует для себя объемный риск. При этом привязка цены по традиционному контракту к котировкам торговой площадки означает, что для импортера появляется два источника прибыли — реализация временного спреда между ценами хабов и долгосрочных контрактов, а также продажа выкупленного с хаба газа потребителям, цены для которых по-прежнему выше оптовых.
В таких условиях поставщик газа фактически единолично начинает нести все контрактные риски. Сегодня мы видим, как разрушается сформировавшееся за десятилетия газовой торговли равновесие интересов в контрактах на поставку газа. При этом попытка избавиться от нежелательных договорных элементов при сохранении всех прочих (чего требуют покупатели в рамках переговоров по пересмотру контрактов) неизбежно приведет к разрушению самого института долгосрочной торговли. Без учета интересов всех сторон дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество невозможно.
Автор статьи: Артем Аксенов, Начальник отдела общей экономики контрактов «Газпром экспорт»